Процесс

Странное чувство возникает, когда отдаю себе отчет, что большинство из узников Болотной моложе меня, и намного. Степану Зимину - 22 года. Денису Луцкевичу - 21. (Вот тут - беседа с ним. Он говорит взвешенно, разумно, по-доброму. Ощущение, что старается поддержать всех тех, кто по другую от него сторону решетки...)

Я много думаю. Боюсь, думаю гораздо больше, чем делаю. Из всех судебных процессов, о которых я слышала и читала, процесс над болотниками ассоциируется у меня с судом над Жанной Д'Арк. Так же как там, власти не так важно уничтожить свою жертву, как вынудить ее на признание вины. И только потом уничтожить. Магнитского убили - и реальность такова, что даже мертвый Магнитский годится, чтобы его обвинить (экономика - такая странная штука...)
Но тут власти до смерти хочется, чтобы все они - Кривов, Луцкевич, Духанина, все - сдались, перестали сопротивляться. И на это - на сдачу и признание вины - направлено всё, что может предложить СИЗО (в первую очередь - постоянное унижение человеческого достоинства) и всё, что может предложить наша судебная система. Как почитаешь трансляции с судебных заседаний - волосы дыбом становятся. Судья отводит любые доказательства, которые бросают тень на позицию обвинения: отводит свидетелей, фотографии, видео, даже собственно протоколы задержания (и с ними обычную логику, по которой один и тот же полицейский не может в одно и то же время задержать двух совершенно разных и находящихся в разных местах людей - подробности тут ).
А эта самая амнистия?
Когда я была шестого числа у памятника Жукову, мимо прошла молодая женщина и бросила в сторону: чего им еще надо? Ходорковского выпустили же!
Из болотников выпустили только несколько человек. Слава Богу, что хоть они не в аду, но остальные-то всё еще там.
Тут любой подумает, что амнистия была нужна только для того, чтобы разделить узников Болотной.
Не получилось. Те, кто остался в тюрьме, радуются за тех, кто на свободе. Те, кто на свободе, борются за оставшихся.

И возвращаясь к моим тараканам моим аллюзиям и аналогиям... Если Жанна признавала себя виновной, то и всё, за что она боролась, делалось в глазах людей неправедным. Если узники Болотной сдаются, то брать и сажать можно любого, кто вышел на улицу. Любого, кто против неправды.
Меня, кстати, тоже можно. Я была в 2012 на Болотной. Бежала в панике в сторону метро Новокузнецкая.


(цитаты из допроса Дмитрия Дейниченко - о том, как правохоронительные органы задерживали людей).